![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Весенняя сказка
У меня тут новая сказка родилась. Весенняя. Ниже отрывок из неё. Думаю, основу сюжета и по нему можно угадать. Хотя у меня как всегда много пасхалок и отсылок к известным произведениям.
На следующее утро в другом семействе царило оживление. Вдовствующая боярыня Афанасьева была разбужена в неурочный час срочной депешей из царского терема, содержание которой мало того, что прогнало сон с ее чела, но и заставило с оптимистичными криками ворваться в светлицу своих дочерей. Громкими фразами она приступила к выражению своего неуемного восторга и упоения, мешая юным девицам досматривать сладкий утренний сон.
– Марфушенька! Матрёшенька! Радость-то какая! Девоньки! Просыпайтесь! Дел по горло!
Из-под одного цветастого одеяла высунулась босая нога и недовольно пошевелила пальчиками. Не менее пестрое одеяло было натянуто на голову второй барышни, издающую недовольные звуки.
– Вы послушайте, послушайте! – не унималась боярыня Афанасьева. – Проснитесь, говорю!
И она бесцеремонно сдернула с дочерей одеяла.
– Ну мама! – недовольно пошарила вокруг себя Марфушенька, не открывая глаз.
– Ну мама! – в унисон сестре промямлила Матрёшенька, тоже вслепую пытаясь укутать ноги подолом ночной рубахи.
Услышав реакции дочерей и сочтя их достаточно вразумительными, боярыня Афанасьева перешла к источнику своей бурной радости.
– Сегодня получено письмо! – известила она.
– Угу, – ответила Марфушенька, зевнув.
– Ага, – аналогично отреагировала Матрёшенька.
– Из царского терема, – дрожащим от счастья голосом добавила их маменька.
– Ого, – сестрицы ответили хором, но без энтузиазма и по-прежнему не открывая глаз.
– Просыпайтесь же! Девочки! Это же радость! – боярыня Афанасьева потормошила каждую дочку.
– Надо думать, – пробурчала Марфушенька.
– Из самого царя, – вяло добавила Матрёшенька.
И тут обе в испуге подскочили на своих перинах: выведенная из себя мать в гневе хлопнула крышкой сундука, что прозвучало не хуже пушечного выстрела. Одинаково хлопая глазами, сестрицы уставились на источник шума, а потом перевели полупроснувшиеся взоры на боярыню.
– Ну наконец, – удовлетворенно сказала она. – Слушайте!
Девицы переглянулись, но потом послушно склонили головы к правому плечу, демонстрируя внимание.
Боярыня Афанасьева развернула восторженно сминаемый свиток, раз-гладила его и торжественно прочитала:
– «Боярыня Афанасьева, Глафира Феодосьевна, вдова почитаемого нами боярина Афанасьева, Димитрия Кузьмича, столь преждевременно покинувшего Думу боярскую и унеся с собой всю мудрость и здравомыслие главы парламента, приглашается с дочерьми его на пир 8 лиственя 7024 года. Целью пира является смотр девиц государства для избрания достойной невесты сыну старшему царя нашего всемогущего Кащея Никандоровича Первого и Единственного Ивану Кащеевичу. Форма одежды – парадная. Презентация невесты – пять минут. Дары оригинальные – приветствуются. Писано в первый день весны сего года писарем Савелием».
Последнее предложение боярыня прочитала уже дрожащим голосом, смахивая слезу с левого глаза. Дочки ее переглянулись.
– Смотрины? – неуверенно отреагировала Марфушенька.
– Царевич? – добавила Матрёшенька.
– Да! Да! Да! – вскричала их мать. – Какая перспектива! Какой шанс! Девочки! Одна из вас может стать царицей!
– Надо платье! – вскричала Марфушенька.
– И презентацию! – добавила Матрёшенька. – Чур, я петь буду!
– А я танцевать!
– Чур, я в синем платье!
– А я в зеленом!
– Чур, я жемчужном кокошнике!
– А я в изумрудной тиаре!
Сестрицы ринулись к зеркалам, стоявшим по противоположным углам светлицы.
– Надо маски делать!
– И обертывания!
– И косметику новую купить!
– И духи!
Боярыня Афанасьева с понимающей улыбкой выслушала щебет дочерей. А потом веско добавила:
– Надо приданое проверить. Наверняка, царь будет рассчитывать на хорошее приданое. Но самое главное… дар!
Марфушенька и Матрёшенька одинаково круглыми глазами уставились на мать через отражение в зеркалах. Та подняла бровь.
– Вы, девочки, конечно, красивые. И это я не как мать вам говорю, а вполне объективно оцениваю. Но миловидной мордашки царю Кащею будет мало. Нужно привлечь приданым. И запомниться подарком.
Миловидные мордашки повернулись к матери. Боярыня Афанасьева понизила голос.
– Мы предложим царю земли отца вашего, те, что к западу от гор лежат. Там леса богатые.
Уверена, Кащею это понравится.
– Но... – неуверенно сказала Марфушенька.
– Это ведь... – в сомнениях сказала Матрешенька.
Боярыня медленно кивнула.
– Я помню, – проговорила она. – Леса эти отец ваш, а муж мой покойный, своей дочке от первой жены определил. Но...
– Она же не знает? – прошептала Марфушенька.
Боярыня медленно прикрыла глаза и покачала головой.
– А ведь в приглашении и ее зовут, – задумчиво сказала Матрёшенька.
– Как это? – удивилась боярыня.
Развернув свиток, она перечитала текст и недовольно вытянула губы. Оглядела обеих дочерей.
– Да, тут приглашение для дочерей боярина...
– А давайте ушлем ее куда-нибудь? – предложила Марфушенька.
– Куда? – пожала плечами Матрёшенька.
– А вот пусть она и ищет дар необычный! – придумала Мафушенька. – Чтобы еще и подарком поразить царя нашего и царевича. Только вот что?..
Мать и дочери призадумались.
– Пусть что-нибудь нетипичное принесет! – осенило Матрёшеньку. – Ну вот как зимой подснежники.
– Сейчас весна, – фыркнула Марфушенька. – Этих подснежников как мух в навозе!
– Я сказала «как», – обиделась Матрёшенька. – Надо придумать, чтобы и достать было трудно, и, если принесет, чтобы точно царя поразило. А если не вернется...
Она умолкла, и на всех трех лицах появилось одинаковое понимающее выражение.
– Пожалуй, я знаю, за чем послать нашу занозу, – протянула боярыня.
Не добавив более ни слова, она развернулась и покинула светлицу дочерей, оставив тех в недоумении смотреть на закрывшуюся дверь.
– Как думаешь, что придумала маменька? За чем пошлет нашу сестрицу? – задумчиво поинтересовалась Матрёшенька.
– Пойди туда, не знаю куда... – медленно ответила Марфушенька.
– Принеси то, не знаю, что... – добавила Матрёшенька.
Вся сказка тут.
На следующее утро в другом семействе царило оживление. Вдовствующая боярыня Афанасьева была разбужена в неурочный час срочной депешей из царского терема, содержание которой мало того, что прогнало сон с ее чела, но и заставило с оптимистичными криками ворваться в светлицу своих дочерей. Громкими фразами она приступила к выражению своего неуемного восторга и упоения, мешая юным девицам досматривать сладкий утренний сон.
– Марфушенька! Матрёшенька! Радость-то какая! Девоньки! Просыпайтесь! Дел по горло!
Из-под одного цветастого одеяла высунулась босая нога и недовольно пошевелила пальчиками. Не менее пестрое одеяло было натянуто на голову второй барышни, издающую недовольные звуки.
– Вы послушайте, послушайте! – не унималась боярыня Афанасьева. – Проснитесь, говорю!
И она бесцеремонно сдернула с дочерей одеяла.
– Ну мама! – недовольно пошарила вокруг себя Марфушенька, не открывая глаз.
– Ну мама! – в унисон сестре промямлила Матрёшенька, тоже вслепую пытаясь укутать ноги подолом ночной рубахи.
Услышав реакции дочерей и сочтя их достаточно вразумительными, боярыня Афанасьева перешла к источнику своей бурной радости.
– Сегодня получено письмо! – известила она.
– Угу, – ответила Марфушенька, зевнув.
– Ага, – аналогично отреагировала Матрёшенька.
– Из царского терема, – дрожащим от счастья голосом добавила их маменька.
– Ого, – сестрицы ответили хором, но без энтузиазма и по-прежнему не открывая глаз.
– Просыпайтесь же! Девочки! Это же радость! – боярыня Афанасьева потормошила каждую дочку.
– Надо думать, – пробурчала Марфушенька.
– Из самого царя, – вяло добавила Матрёшенька.
И тут обе в испуге подскочили на своих перинах: выведенная из себя мать в гневе хлопнула крышкой сундука, что прозвучало не хуже пушечного выстрела. Одинаково хлопая глазами, сестрицы уставились на источник шума, а потом перевели полупроснувшиеся взоры на боярыню.
– Ну наконец, – удовлетворенно сказала она. – Слушайте!
Девицы переглянулись, но потом послушно склонили головы к правому плечу, демонстрируя внимание.
Боярыня Афанасьева развернула восторженно сминаемый свиток, раз-гладила его и торжественно прочитала:
– «Боярыня Афанасьева, Глафира Феодосьевна, вдова почитаемого нами боярина Афанасьева, Димитрия Кузьмича, столь преждевременно покинувшего Думу боярскую и унеся с собой всю мудрость и здравомыслие главы парламента, приглашается с дочерьми его на пир 8 лиственя 7024 года. Целью пира является смотр девиц государства для избрания достойной невесты сыну старшему царя нашего всемогущего Кащея Никандоровича Первого и Единственного Ивану Кащеевичу. Форма одежды – парадная. Презентация невесты – пять минут. Дары оригинальные – приветствуются. Писано в первый день весны сего года писарем Савелием».
Последнее предложение боярыня прочитала уже дрожащим голосом, смахивая слезу с левого глаза. Дочки ее переглянулись.
– Смотрины? – неуверенно отреагировала Марфушенька.
– Царевич? – добавила Матрёшенька.
– Да! Да! Да! – вскричала их мать. – Какая перспектива! Какой шанс! Девочки! Одна из вас может стать царицей!
– Надо платье! – вскричала Марфушенька.
– И презентацию! – добавила Матрёшенька. – Чур, я петь буду!
– А я танцевать!
– Чур, я в синем платье!
– А я в зеленом!
– Чур, я жемчужном кокошнике!
– А я в изумрудной тиаре!
Сестрицы ринулись к зеркалам, стоявшим по противоположным углам светлицы.
– Надо маски делать!
– И обертывания!
– И косметику новую купить!
– И духи!
Боярыня Афанасьева с понимающей улыбкой выслушала щебет дочерей. А потом веско добавила:
– Надо приданое проверить. Наверняка, царь будет рассчитывать на хорошее приданое. Но самое главное… дар!
Марфушенька и Матрёшенька одинаково круглыми глазами уставились на мать через отражение в зеркалах. Та подняла бровь.
– Вы, девочки, конечно, красивые. И это я не как мать вам говорю, а вполне объективно оцениваю. Но миловидной мордашки царю Кащею будет мало. Нужно привлечь приданым. И запомниться подарком.
Миловидные мордашки повернулись к матери. Боярыня Афанасьева понизила голос.
– Мы предложим царю земли отца вашего, те, что к западу от гор лежат. Там леса богатые.
Уверена, Кащею это понравится.
– Но... – неуверенно сказала Марфушенька.
– Это ведь... – в сомнениях сказала Матрешенька.
Боярыня медленно кивнула.
– Я помню, – проговорила она. – Леса эти отец ваш, а муж мой покойный, своей дочке от первой жены определил. Но...
– Она же не знает? – прошептала Марфушенька.
Боярыня медленно прикрыла глаза и покачала головой.
– А ведь в приглашении и ее зовут, – задумчиво сказала Матрёшенька.
– Как это? – удивилась боярыня.
Развернув свиток, она перечитала текст и недовольно вытянула губы. Оглядела обеих дочерей.
– Да, тут приглашение для дочерей боярина...
– А давайте ушлем ее куда-нибудь? – предложила Марфушенька.
– Куда? – пожала плечами Матрёшенька.
– А вот пусть она и ищет дар необычный! – придумала Мафушенька. – Чтобы еще и подарком поразить царя нашего и царевича. Только вот что?..
Мать и дочери призадумались.
– Пусть что-нибудь нетипичное принесет! – осенило Матрёшеньку. – Ну вот как зимой подснежники.
– Сейчас весна, – фыркнула Марфушенька. – Этих подснежников как мух в навозе!
– Я сказала «как», – обиделась Матрёшенька. – Надо придумать, чтобы и достать было трудно, и, если принесет, чтобы точно царя поразило. А если не вернется...
Она умолкла, и на всех трех лицах появилось одинаковое понимающее выражение.
– Пожалуй, я знаю, за чем послать нашу занозу, – протянула боярыня.
Не добавив более ни слова, она развернулась и покинула светлицу дочерей, оставив тех в недоумении смотреть на закрывшуюся дверь.
– Как думаешь, что придумала маменька? За чем пошлет нашу сестрицу? – задумчиво поинтересовалась Матрёшенька.
– Пойди туда, не знаю куда... – медленно ответила Марфушенька.
– Принеси то, не знаю, что... – добавила Матрёшенька.
Вся сказка тут.