Глава 9 (3)

[octavia]

Кащей цепко ухватил Царевну за запястье и целеустремленно увлек ее прочь из тронного зала. Родственники остались отмечать свадебку путем распития игристых вин, которые были приготовлены на столике за троном. Новобрачные же удалились в пустынные коридоры кащейского замка. Дорогу им освещали редкие факелы, едва чадившие в пустых переходах. Впрочем, любоваться архитектурой Царевне и в голову не приходило.

– Да куда ты меня тащишь?! – возмутилась она. – Больно же!

– В покои свои веду, – ответил Кащей, ослабляя железную хватку.

– Прямо сразу? – вздохнула Царевна.

– Подарок тебе хочу сделать, – пояснил супруг. – Но он в комнате.

– А, ну если подарок... – с некоторой долей подозрения согласилась с объяснением бывшая лягушка.

Пару поворотов прошли молча. Кащей шагал широко, размашисто, уверенно, Царевна же пару раз спотыкалась в темноте о неровности пола. Но не отставала, поэтому неожиданная остановка всемогущего оказалась для нее неожиданностью, и нос девицы уперся аккурат между железных лопаток Кащея. Потирая ушибленную часть лица, Марья-Царевна выглянула из-под руки Кащея. Тот отпер кованую железом дверь и гостеприимно распахнул обе створки, приглашая жену войти в помещение первой. Любопытство подтолкнуло Царевну, и она оказалась в покоях царского величества.

Надо сказать, что обстановка там была неожиданной. Очевидно, что покои размещались в круглом помещении главной башни крепости, поэтому в них не было ни единого угла. Каменные стены плотными слоями укрывали толстые шерстяные ковры, вышитые гобелены и мохнатые шкуры крупных животных. Полы были застланы циновками, явно восточного происхождения. По правую руку располагался камин, где приятно потрескивали дрова. Перед очагом стояло кресло–качалка, а в корзиночке подле него лежали клубки и начатое вязание. Царевна увидела и большой деревянный стол, укутанный в парчовое покрывало, и стулья вокруг него, на сиденьях которых лежали бархатные подушки. С левой руки стоял большой книжный шкаф, забитый печатной продукцией самого разного формата. Затем взгляд ее скользнул по деревянной лавке, на которой лежали свернутые в рулон лоскутное одеяло, льняная простынь и шелковая подушка.

– Ну и ну! – оценила свои впечатления девица.

– Что? Не ожидала? – хихикнул Кащей.

– Да уж! – согласилась она. – Как-то думалось, что у тебя покои будут под стать твоим титулам.

– Это для публики, – отмахнулся супруг и стянул с лысой головы корону. – Каждому нужно место, где он может отдохнуть от работы.

И Кащей облачился в шелковый халат. Затем, как бы опровергая мелькнувшую у Царевны мысль, что больше он ее ничем удивить уже не сможет, уселся в кресло–качалку и
извлек из рукодельной корзинки недовязанный свитер.

– Это я тебе делаю, – заметил Кащей. – Подойди сюда, примерим. Сомневаюсь, что в бедрах ширину угадал.

В немом ошеломлении Царевна приблизилась к супругу. Тот деловито развернул ее спиной к себе и приложил начатую деталь к упомянутым бедрам.

– А нет, в самый раз, – одобрительно пробурчал он и продолжил работу, привычным жестом перекинув зеленую нитку через костлявый палец.

Царевна медленно повернулась к нему.

– А как ты с размером-то угадал? – спросила она. – Ты ж меня в человеческом виде не видел, прости за тавтологию.

– Большой жизненный опыт, – отмахнулся спицей Кащей. – Я ж примерно знал, как ты будешь выглядеть в теле.

Царевна-девица нахмурилась.

– Как это? Воображение богатое?

– Да нет же. Хотя и не без этого, – не мог не признаться бессмертный властитель. – Но твой же портрет в озере Истины демонстрировался.

Царевна припомнила обстоятельства визита к озеру. И снова помрачнела.

– Это тебе Царевич.Иван сказал, да? – допытывалась она. – Скажи, наконец, где он? Что с ним? Когда я с ним свижусь?

Кащей бросил на жену задумчивый взгляд.

– Может, откушаешь? – гостеприимно предложил он, кивнув на буфет у узкого витражного окна, заставленный тарелками с закусками и кувшинами с напитками. – Надоели, поди, рыбные блюда за плаванье?

Царевна глубоко вздохнула, готовясь к скандалу. Поправила корону.

– Значит, так, супруг мой теперешний! Я хочу... Нет! Я требую немедленной встречи с человеком, который провел меня через многие опасности, разделил со мной стол и иногда кров, помогал в ходе доставки к тебе и вообще!..

Кащей перевернул вязание и оценил ровность полотна. Царевна топнула ногой.

– Кстати, – спокойно отреагировал Бессмертный на камерный скандал. – По поводу подарка...

– Не заговаривай мне зубы! – взвизгнула девица.

– Я тут доступ к своим архивам открыл... – флегматично проинформировал Кащей.

– К чему? – опешила от информации Царевна.

– К чему? – неожиданно отреагировал Кладезь Премудрости из ридикюля (мы же помним, что он по-прежнему находился на шее бывшей лягушки).

– Да-да, – тепло улыбнулся Кащей Зеркальцу. – Можешь пополнить свои архивы сверхсекретной информацией.

– Да вы что? Ну надо же?! Да быть не может! – раздались радостные крики из Зеркальца. После чего послышался гулкий топот удаляющихся ног.

– Ну вот, а теперь для тебя подарок, дорогая супруга... – из Зеркальца донесся восхищенный вопль. – Не обращай внимания, он теперь минимум сутки таким будет.

– А что, такая интересная информация? – полюбопытствовала Царевна.

– Уж поверь мне, – прихвастнул Кащей.

– Вау! – вновь донеслось из-за стекла.

– Я, пожалуй, положу его на стол, – пробормотала Царевна, вытащив Зеркальце из ридикюля. – Так что за подарок? – вернулась она к прежней теме.

Кащей скривился (поразмыслив, девица поняла, что это была улыбка), царственный новобрачный извлек из-под кресла-качалки небольшую плетеную коробку и протянул ее супруге. Царевна сорвала красиво завязанный бантик и откинула крышку.

– Ах! – сказала она, схватившись за сердце.

Кащей еще раз довольно скривился. А девица извлекла из коробочки изрядно потрепанную, однако в общем целую скатерть-самобранку.

– Как же так? – удивилась она, разложив вновь обретенную реликвию на столе. – Хочу чаю!

Бодро звякнув ложечкой, чашка с напитком возникла в центре прямоугольника.

– Ну, должен сказать, что Горыныч не питается тканной продукцией, – пояснил Кащей, перебрасывая петли с одной деревянной спицы на другую.

Царевна отхлебнула из чашки и повернулась к нему:

– Вот подарок так подарок! – порадовалась она. – Спасибо тебе!

Кащей сложил вязание в корзинку и поднялся.

– Да нет, это лишь вступление к подарку.

– Да?

– Чтобы ты поняла, что я знаком с Горынычем.

– Ну я бы не удивилась!

– И что сейчас ты его увидишь.

– Кого?

– Горыныча.

– Ой!

– Что?

– Наша с ним последняя встреча была не очень дружественной.

– Ерунда! Он не злопамятный.

– Но мы же... Ох! Нет! Ой!

– Не волнуйся, – отмахнулся Кащей от нервных причитаний девицы.

А та прикусила язык. Может быть, Царевич.Иван не рассказал про то, как они дракониху умыкнули?

Кащей приглашающим жестом протянул костлявую руку супруге. Марья-Царевна посомневалась, но все же вложила свои пальцы в его ладонь, мимолетно удивившись ее теплоте: она-то ожидала могильный холод ощутить...

Кащей провел жену к дверце в стене. Это оказался выход на балкон – крошечную площадку, выступающую из каменной стены и ничем не огороженную. Царевна невольно отпрянула от края: слишком глубоким был ров с этой стороны башни (чтобы исключить любую возможность вражеского вторжения). Отшатнувшись, девица оказалась прижатой к шелковому халату Кащея.

– Забыл переодеться, – заметил тот. – Подожди-ка.

И нырнул обратно в свои покои. Царевна огляделась и поежилась. Находиться на этой открытой площадке в одиночестве оказалось страшновато. К тому же она едва ли не впервые в жизни оказалась совершенно одна, даже Кладезя Премудрости при ней не было. Однако никакие страхи не помешали Царевне оценить красоту открывающегося с высот башни пейзажа. Справа далеко внизу раскинулось море, поигрывающее белыми барашками на бирюзово-сизой поверхности воды. Если вытянуть шею, то можно было разглядеть и порт, и городок, и дорогу, по которой невеста с родителями пришла в замок. Сейчас уже торжественные процессии были свернуты, народ буднично сновал по улочкам, не обращая внимания на царскую свадьбу. Слева острыми пиками уходил за горизонт горный хребет. Картина не слишком живописная, поскольку ни растительности, ни живности на этих скалах не наблюдалось. Что находилась прямо перед башней, Царевна разглядеть не смогла, поскольку внимание ее привлек полет приближающегося с этой стороны Змея Горыныча. Может быть, в размерах этот ящер и уступал Бронте, однако этот недостаток компенсировался наличием у него трех голов, на мордах которых по мере приближения все явственнее различалось выражение недовольства.

– Вышли, наконец! – хором сказали три рта, едва Горыныч приблизился к балкону и увидел стоящую там Царевну. – Я уже четвертый круг тут делаю!

Девица не нашлась что сказать. Распахнув глаза, она разглядывала недовольного Змея. Тот завис перед ней и, размеренно похлопывая крыльями, чтобы удержать высоту, в свою очередь изучил Царевну с головы до пят.

– Ну ничего так, – резюмировал он. – Так это твоя скатерть была?

– Моя, – выдавила Царевна.

– Она у меня в зубах застряла, – пожаловалась Центральная голова. – Три дня выковырять не мог!

– И все эти три дня ныл так, что моя голова заболела, – прокомментировала Правая.

– И у меня, – поддакнула Левая.

И обе с осуждением посмотрели на Центральную. Та вздохнула.

– Хорошо, Кащей помог. Взял пику покрупнее да и выковырял эту тряпку.

Царевна передернулась.

– Не волнуйся, я огнем не дышал на нее, – заметила Центральная этот жест.

– Обслюнявил только, – поддержал Горыныча Кащей, выходя из покоев в парадном облачении (доспехи, корона, плащ и меч). – Но я ее на пару часиков в живой воде замочил. Как новенькая стала, сама видела.

– Только какая-то жеваная… – сказала Царевна, обретя некоторую уверенность от присутствия супруга за спиной.

– Ну, что, полетели? – спросил радостно Горыныч (опять в три голоса).

– Полетели! – согласился Кащей.

– Полетели? – с ужасом проговорила Девица.

– Да не бойся ты! – радостно сказала Правая голова. – Летать здорово!

– Тому, у кого есть крылья, – пробурчала Царевна.

– Я, конечно, могу тебя в ласточку обратить, – задумчиво проговорил Кащей.

– Не надо, – быстро отказалась бывшая лягушка. – Мне не очень нравится быть превращенной.

– Вот и ладненько, – согласился с ней Кащей. – На-ка, накинь на голову, а то в поднебесье дует сильно, да и холодно там.

Он протянул супруге длинный вязаный шарф. Царевна послушно обмотала шерстяное изделие вокруг головы и шеи. После чего повернулась к Горынычу. Тот во время супружеской беседы аккуратно переплел свои шеи в плотную косичку и зубами всех трех голов вцепился в площадку балкона – судя по многочисленным следам, он частенько создавал таким образом трап, по которому можно было пройти к нему на спину. Кащей ловко прошагал по плотно прижатым друг к другу шеям и протянул руку Царевне, чтобы она последовала за ним. Усевшись между зелеными крыльями, всадники приготовились к полету.